«У азербайджанской оппозиции, даже объединенной, нет шансов на победу в выборах»

Интервью московского корреспондента АПА с директором Аналитического центра международных исследований при Московском Государственном институте международных отношений (МГИМО) МИД России, научным сотрудником Центра Маршалла (Германия), доктором политических наук Андреем Казанцевым.

— Какова сегодня геополитическая ситуация в южно-кавказском регионе?

— Собственно говоря, ничего нового в геополитической ситуации на Южном Кавказе нет. Все, что имеется, складывалось давно и не исчезнет быстро. Прежде всего, следует отметить, что, в отличие от многих других регионов постсоветского пространства, Южный Кавказ – самый «пестрый» регион. Что общего у азербайджанцев, грузин и армян, кроме территориальной близости? Отличны и религии, и истории народов. Имеют место, к тому же, много застарелых конфликтов. Это, собственно, одна из ключевых причин нестабильности и беспрерывного вмешательства внерегиональных игроков. Отсюда проистекают многовекторные политики всех стран региона, балансирование между Россией, Западом и мусульманскими соседями — Турцией и Ираном. После распада СССР мы видим все это постоянно.

Новое сейчас то, что Грузия после победы Иванишвили вновь вернулась к многовекторности, так как при Саакашвили российский фактор был полностью исключен. У Армении исторически не сложились отношения с Турцией, хотя попытки в рамках политики «нулевых проблем с соседями» у Эрдогана были. Для того, чтобы создать противовес Турции, Армения является членом ОДКБ, получив гарантии безопасности от России.  Здесь сейчас идет определенное усиление, в Армении, наряду с российской военной базой, планируется дислоцировать Закавказское объединение сил ОДКБ, включая объединённую авиационную базу. У Азербайджана –  традиционно сбалансированная в плане отношений с внешними игроками (прежде всего, Россией и Западом) внешняя политика, хотя есть определенные проблемы с Ираном.

— В чем Вы видите причину активного желания стран Южного Кавказа формировать внешнеполитический фактор, основанный на евроинтеграции?

— Причина, прежде всего, экономическая. ЕС представляет собой крупнейшую экономическую силу, к которой, в плане торговли и инвестиций, «пристегнуты» все постсоветские страны. Поэтому страны Южного Кавказа справедливо видят здесь возможность экономического развития за счет усиления сотрудничества в рамках так называемой «евросферы». В этом контексте видятся и политические проекты в виде Восточного партнерства, куда входят все страны Южного Кавказа. Кстати, в большинстве регионов мира, да и в самой Европе ЕС именно так и воспринимается, как крупнейшая экономическая сила, но не слишком самостоятельный игрок в плане военно-стратегическом.

Кстати, эта «европоцентричная» ориентация экономики имеет давнюю историческую основу, она сложилась даже не в советский, а в царский период. Сейчас кое-что меняется, в основном, в Центральной Азии, где растет роль Китая. Для России Китай недавно также стал основным торговым партнером, обойдя Германию, хотя ЕС, в целом, по-прежнему, вне конкуренции. Сходная тенденция дошла даже до Беларуси, хотя здесь велика роль политического фактора. Но для Южного Кавказа, я думаю, экономическое влияние ЕС всегда будет определяющим. Все-таки Китай очень далеко.

— По мнению некоторых экспертов, российско-азербайджанские отношения переживают сложные времена. Каково ваше мнение?

— Действительно, есть целый комплекс проблем. России пришлось закрыть Габалинскую РЛС из-за разногласий по цене аренды. Из-за экономических  проблем прекратилась транспортировка азербайджанской нефти по трубопроводу Баку – Новороссийск. Кроме того, у Азербайджана, особенно, в контексте нового проекта Трансадриатического газопровода, есть планы превратиться в крупного поставщика газа в Европу, где для «Газпромовского» газа и так конкуренция (особенно, со стороны сжиженного газа из Катара и сланцевого газа) становится все более серьезной.

С другой стороны, есть позитивные подвижки. В 2012 году в структуре военной торговли России Азербайджан занял пятое место с долей в 5%. Недавно стало известно о начале реализации новой азербайджано-российской оружейной сделки, по условиям которой Москва поставит Баку ряд тяжелых вооружений (танки, самоходные артиллерийские установки, огнеметы) общей стоимостью до 1 млрд. долларов. Договоренности об этих поставках были достигнуты давно, но слухи об их отмене не подтвердились. Таким образом, предположения об «окончательном разводе» Москвы и Баку не совсем верны.

Я думаю, что руководство Азербайджана просто действует и будет действовать в рамках своей традиционной многовекторной политики. В одних случаях, когда это будет в интересах Баку, будет демонстрироваться большая близость к Западу, в других случаях будет сотрудничество с Россией. На что-то большее Москве вряд ли следует рассчитывать. Но и полностью спиной к России Азербайджан не повернется, пример Саакашвили показал, насколько это малопродуктивно. Это было бы даже и не в интересах Запада, особенно, Германии, так как создало бы новые линии конфликта с Россией, чего в ЕС, да и в Вашингтоне сейчас стараются избегать.

— В настоящее время идет подготовка к официальному визиту Владимира Путина в Азербайджан. С чем, на Ваш взгляд, едет президент России в Азербайджан?

— Есть много сюжетов, о которых президентам надо поговорить. Я предположу, что будут обязательно обсуждены следующие темы. Это, во-первых, сотрудничество в рамках нефтегазовых проектов. Недавно в Азербайджане был глава «Роснефти» Сечин, который обсуждал соответствующие сюжеты. Во-вторых, как заявлял глава МИД РФ Сергей Лавров, готовится новое соглашение по транзиту нефти по нефтепроводу Баку — Новороссийск. В-третьих, это военно-техническое сотрудничество — Азербайджан, как я уже упомянул, становится весьма значимым покупателем российского оружия, и Путин, вероятно, захочет обсудить возможность продолжения этого сотрудничества. С учетом растущих экономических проблем в России такой «подарок» российскому ВПК будет весьма кстати. В-четвертых, Кремль подтвердит свою равноудалённую позицию в армяно-азербайджанском конфликте, так как растущее военное сотрудничество с Арменией в рамках ОДКБ «балансируется» продажей оружия Азербайджану. В-пятых, есть большой комплекс проблем сохранения стабильности в Каспийском регионе. В-шестых, будут как-то затронуты определенные расхождения во внешней политике, особенно, вокруг ближневосточных событий (напряженность вокруг Ирана, сирийский кризис).

— В октябре этого года в Азербайджане состоятся президентские выборы. Можно ли расценивать визит Путина как своеобразную поддержку действующему президенту Ильхаму Алиеву?

— Планируемый визит Путина, очевидно, продемонстрирует, что все слухи о том, что Кремль «поставил» на азербайджанскую оппозицию, ложны. Во-вторых, это, возможно, будет демонстрация желания улучшить отношения с Баку. Кстати, многократно анонсированный на неофициальном уровне возможный визит Путина в Армению, являющуюся  союзником Москвы по ОДКБ, так пока и не состоялся. Более того, буквально на днях ЕС и Армения заявили об успешном завершении переговоров вокруг Соглашения о создании зоны свободной торговли, а Россия, с учетом политики Кремля по расширению Таможенного Союза, относится к таким вещам достаточно болезненно. Следовательно, может получиться, что в Баку Путин в рамках нового президентского срока приедет раньше, чем в Ереван. 

— Бытует мнение, что Москва при определенных обстоятельствах может сделать ставку на кинорежиссера Рустама Ибрагимбекова, который выставил свою кандидатуру на предстоящих президентских выборах в Азербайджане. Что Вы думаете по этому поводу?

— Действительно, есть точка зрения, что создание Национального совета демократических сил Азербайджана было косвенно поддержано азербайджанской диаспорой в России.  Думаю, это можно трактовать следующим образом: Москва учится поддерживать отношения одновременно и с властями и с оппозицией в стиле Вашингтона. Однако я не думаю, что это означает, что Путин лично решил «поставить» на Ибрагимбекова. Во-первых, результаты выборов легко предсказуемы, и у оппозиции, даже объединенной, нет шансов. Во-вторых, среди оппозиционных сил в Азербайджане силен прозападный вектор, и уже поэтому Кремль, с учетом усиления тенденции к противостоянию с США, вряд ли их серьезно поддержит.